«Вечно живые»

Самойлов Александр Ильич

09.05.1926 – 16.02.2000

«Солнце светит, пахнет хлебом

Лес шумит, река, трава.

Хорошо под мирным небом

Слышать добрые слов.

Хорошо зимой и летом,

В день осенний и весной

Наслаждаться ярким светом,

Звонкой, мирной тишиной».

Но так было не всегда. Более 70 лет назад 22 июня 1941 года началась война.

Фашисты захотели захватить нашу страну и превратить наш народ в рабов. Но у них

ничего не получилось. Весь наш народ встал на борьбу с ними. Обезлюдили города, сёла,

деревни. Всё мужское население, способное держать оружие, и даже девушки встали на

защиту Отечества. Не менее тяжело было и на трудовом фронте, который работал на

пределе физических возможностей! На хрупкие плечи женщин, немощных стариков,

мальчишек и девчонок легла забота о тех, кто сражался на фронтах Великой

Отечественной.

Когда началась война, моему папе, Самойлову Александру Ильичу, было 15

лет. Он, как и его сверстники, в поте лица трудился и в поле, и на ферме. Закончил курсы

трактористов в Революционной МТС, провёл первую посевную. В жатву двойной тягой

таскал комбайн «Сталинец». А в ноябре 43-го призвали в армию. Было ему в ту пору

семнадцать лет. Попали они в Алкинские лагеря. Дисциплина строжайшая. Жили в

землянках… А еда… Зимой свекольными листьями кормили. В общем, пухли от голода.

Затем им выдали обмундирование, посади в «телячьи» вагоны и – в путь! Выгрузили их

под Минском. А после этого отправили на боевые позиции.

Мы спрашивали у папы о первом впечатлении о войне. «Жуткое! Идём. Пули

со свистом и вжиканьем проносятся мимо, а мы – падать! Капитан смотрел, смотрел на

нас – жалко ему стало. «Если пуля свистит – это не «наша» пуля. Свиста «нашей» уже не

услышишь», сочувственно улыбаясь, сказал он. И настали для нашего папы фронтовые

будни – тяжелые, изматывающие, не только физические, но и моральные силы. Хотя враг

отступал, но он был ещё силён. Шёл 1943 год. В любую минуту каждый мог погибнуть.

Но об этом как бы сказать, не думалось. В душе каждого – от солдата до командующего

фронтом – кипела жестокая ненависть к врагу, который столько зверств учинил Отчизне.

Этими же чувствами был переполнен и мой папа – миномётчик младший сержант 212

стрелкового полка! Говорил, что некоторые ветераны с каким-то мальчишеским

хвастовством заявляют: «Смерти мы не боялись!» Да какое живое существо не боится

смерти! Ведь инстинкт самосохранения срабатывает помимо твоего ума и воли. А в

воющей бомбе, летящем снаряде, да и в каждой даже шальной пуле таилась не только

кровь, но и смерть, тем более, когда от взрывов вздыбливалась земля! К этому нельзя, да и

невозможно привыкнуть». Судьба к папе была благосклонна. Было ранение, но

небольшое. А вот с Федотовым (командиром миномета) произошло страшное. Старший

сержант находился в нише, где хранились снаряды и туда угодил снаряд. Федотова

разорвало на куски. И только уцелела медаль «За Отвагу». Он погиб на подступах к

Берлину.

Победу папа встретил под Берлином. А до Берлина освобождали Минск, Брест,

Польшу.

В мирное время папа трудился в сельском хозяйстве: управляющим третьего

отделения совхоза «Волна революции», директором маслозавода, начальником дорожного

хозяйства, а затем возглавил коммунальное предприятие, откуда и ушел на персональную

пенсию. И каждый год со всеми отмечал День Победы со слезами на глазах. На его груди,

кроме юбилейных, поблескивали медали «За Отвагу», «За освобождение Варшавы», «За

взятие Берлина», орден «Отечественной войны», «За победу над Германией», знаки

ратных подвигов моего папы.

Вечная память всем, кто отдал свою жизнь ради спасения Родины в годы войны, и

тем, кто умер после неё.