Литературный Чистополь. Анна Ахматова

Александрова Е.Л.,

учитель русского языка и литературы

МБОУ «Лучовская СОШ»

Чистопольского МР

Какое созвездие поэтов там было!

Не каждому маленькому городу удается собрать в одно время и в

одном месте такое количество выдающихся писателей и поэтов, какое, в силу

обстоятельств, привлек к себе маленький город Чистополь

Волей случая Чистополь – провинциальный городок на Каме – стал в

годы Великой Отечественной войны центром культурной жизни страны.

Сюда из Москвы и Ленинграда эвакуировали писателей и их семьи – свыше

двух тысяч человек. Среди эвакуированных были Борис Пастернак, Анна

Ахматова, Николай Асеев, Арсений Тарковский, Константин Паустовский,

Александр Фадеев, Леонид Леонов, Михаил Исаковский, семьи Василия

Гроссмана, К. Федина, А. Т.Твардовского, И. Л. Сельвинского, А. А.

Суркова, С.П. Щипачева и многие другие. Три года и две суровых зимы они

выживали в этом городке в тесноте, голоде и холоде, и при этом работали

над произведениями, вошедшими в золотой фонд русской литературы.

Эвакуационным пунктом в июне 1941 года была выбрана Казань, но

она оказалась не готова всех принять – просто не было места. В июле 1941

года по решению Совета по эвакуации при СНК СССР в город Чистополь

направляются деятели литературы и культуры, органы правления творческих

союзов из Москвы, Ленинграда и других районов. Большинство приехали в

Чистополь; остальные – в города Набережные Челны, Елабугу, Печищи.

Писатели и их близкие задержались в Чистополе почти на три года – до лета

1943 года. Чистополь был переполнен, ведь в него эвакуировали пять фабрик

и заводов со всем оборудованием и обслугой, а также следственные

изоляторы двух тюрем – Таганской и Бутырской…

Читая воспоминания Александра Гладкова, невольно переносишься в

провинциальный город того времени: «Маленький обычный городок с

приездом эвакуированных москвичей и ленинградцев принял своеобразный

вид. Особый оттенок ему придали писатели… В модных пальто и велюровых

шляпах, они бродили по улицам, заквашенным добротной российской

грязью, как по коридорам на улице Воровского. Не встречаться 2-3 раза в

день было невозможно. Все получали деньги через ВУПа, все обедали в

крохотной столовке напротив райкома, все ходили читать подшивки

центральных газет в парткабинет; все брали книги в Доме учителя». [20. С

101]

Чистополь в жизни Анны Ахматовой. Осенью 1941 года, 80 лет тому

назад, в город Чистополь приехала и жила некоторое время жила в период

эвакуации великая поэтесса Анна Ахматова.

6 сентября произошла первая массированная бомбежка Ленинграда, в

результате которой сгорели Бадаевские продовольственные склады; в

осажденном городе начался голод. 28 сентября по решению властей

А.Ахматову эвакуировали из-за дистрофических отеков - сначала в Москву,

затем в Чистополь, оттуда с семьей К.И. Чуковского через Казань - в

Ташкент.

В Чистополь Анна Ахматова приехала 18 октября 1941 года в числе

последней группы эвакуированных писателей вместе с Борисом

Пастернаком, Константином Фединым.

Анне Ахматовой не повезло с жильем, все приличные квартиры были

заняты. Она прожила две недели пятым человеком в крохотной комнате у

Лидии Корнеевны Чуковской по адресу ул. Розы Люксембург, 20 и после

была вынуждена уехать в Ташкент, получив от уже уехавших друзей

специальный вызов, который только и позволял перемещаться по стране в

условиях военного положения.

Дневниковые записи Лидии Корнеевны Чуковской открывают события

октября 1941 года.

15 октября 41. Чистополь[263]. Сейчас получила телеграмму от Корнея

Ивановича:

«Чистополь выехали Пастернак Федин Анна Андреевна…» Дальше про

деньги и шубу.

Итак, мне суждено увидеть Анну Андреевну опять. Если только она не

останется в Казани.

Ахматова в Чистополе! Это так же невообразимо, как Адмиралтейская

игла или Арка Главного штаба – в Чистополе.

Октябрь 41[264]. Вечером, когда мы уже легли, стук в ворота нашей избы.

Хозяйка, бранясь, пошла отворять с фонарем. Я за ней.

Анна Андреевна стояла у ворот с кем-то, кого я не разглядела в темноте.

Свет фонаря упал на ее лицо: оно было отчаянное. Словно она стоит

посреди Невского и не может перейти. В чужой распахнутой шубе, в белом

шерстяном платке; судорожно прижимает к груди узел.

Вот-вот упадет или закричит.

Я выхватила узел, взяла ее за руку и по доске через грязь провела к дому.

Вскипятить чай было не на чем. Я накормила ее всухомятку.

Потом уложила в свою постель, а сама легла на пол, на тюфячок.

Сначала мы говорили как-то обо всем сразу. Я пыталась подробнее узнать

что-нибудь о Тусе и Шуре (Анна Андреевна привезла мне письма от них).

Потом я спросила:

– Боятся в Ленинграде немцев? Может так быть, что они ворвутся?

Анна Андреевна приподнялась на локте.

– Что вы, Л. К., какие немцы? О немцах никто и не думает. В городе голод,

уже едят собак и кошек. Там будет мор, город вымрет. Никому не до

немцев.

19 октября 41. Анна Андреевна прочитала мне стихи о Ленинграде. Об

артиллерийском обстреле[265].

20 октября 41. Сегодня Анна Андреевна сказала мне:

– Я решила. Я поеду с вами[266].

Ида уже покупает на дорогу мясо, яйца, мед, хлеб… Хотелось бы знать,

сколько времени наша дорога продлится? И – осилим ли мы ее?

21 октября 41. Анна Андреевна расспрашивает меня о Цветаевой.

Я прочла ей то, что записала 4.IX, сразу после известия о самоубийстве.

Сегодня мы шли с Анной Андреевной вдоль Камы, я переводила ее по

жердочке через ту самую лужу-океан, через которую немногим более

пятидесяти дней назад помогала пройти Марине Ивановне, когда вела ее к

Шнейдерам

103

.

– Странно очень, – сказала я, – та же река, и лужа, и досточка та же. Два

месяца тому назад на этом самом месте, через эту самую лужу я

переводила Марину Ивановну. И говорили мы о вас. А теперь ее нету и

говорим мы с вами о ней. На том же месте!

Анна Андреевна ничего не ответила, только поглядела на меня со

вниманием.

Но я не пересказала ей наш тогдашний разговор[267].

Октябрь <20-е числа>

А. А. с Л. К. Чуковской, ее дочерью Еленой (Люшей), племянником Евгением и

домработницей И. П. Куппонен выехала на пароходе из Чистополя в Казань.

«В Казани всё было очень мучительно. <...> Огромный зал Дома печати

набит беженцами из Москвы. <...> Мы с Идой уложили Анну Андреевну на

стол.<...> Анна Андреевна лежала прямая, вытянувшаяся, с запавшими

глазами и ртом, словно мертвая. <...> Вечером <С. Я. Маршак> пришел к

нам в Дом печати, сказал, что в эшелоне, отправляемом в Среднюю Азию,

ему, Маршаку, предоставляется для писателей два вагона и что он

постарается взять нас. <...> Посадка была трудная. <...> Анна Андреевна

все время молчала, как в тюремной очереди. <...> Когда подали наконец

состав, первая вошла Ида с вещами. Потом я, держа за руку Люшу. Ида ее

схватила, а я помогла войти Анне Андреевне». — ЛКЧ. I. С. 235-236.

Ноября 2

Эшелон проследовал через Новосибирск и далее направился по Турксибу. —

ЛКЧ. I. С. 239.

Ноября 9

Эшелон прибыл в Ташкент. «На вокзале нас встретил К. И.<Чуковский> с

машиной. Иду и детей он отвез к себе, а меня и Анну Андреевну в

гостиницу». — ЛКЧ. I. С. 240.

В числе эвакуированных в Чистополь деятелей культуры находилась

писательница Маргарита Алигер. Она написала воспоминания о встречах с

Анной Ахматовой «В последний раз». Одна из этих встреч связана с

Чистополем, поэтому приводятся факты из жизни в городе. «Чистополь –

купеческий старый городок, приземистый, устойчивый, — пишет она. – Один

из тех, о которых навсегда сказал поэт: «Как на Каме – реке глазу темно,

когда на дубовых коленях стоят города». Она пишет, что этот пыльный,

суховейный, но не безлесый город с рублеными приземистыми домами стал

пристанищем военной литературы.

Про этот период сама Ахматова вспоминала так: "Отечественная война

1941 года застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во время

блокады, я вылетела на самолете в Москву.

До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила новости о

Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях,

читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое в

палящий жар древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое

человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела".

В мае 1943 вышел ташкентский сборник стихотворений Ахматовой. "Моя

азиатка" - так называла Анна Андреевна эту свою "эвакуированную" книжку.

В последнее десятилетие жизни Ахматовой ее стихи постепенно,

преодолевая сопротивление партийных бюрократов, боязливость редакторов,

приходят к новому поколению читателей. В 1965 издан итоговый сборник

"Бег времени". 5 марта 1966 года в Домодедово (под Москвой) Анна

Андреевна Ахматова скончалась. Сам факт существования Ахматовой был

определяющим моментом в духовной жизни многих людей, а ее смерть

означала обрыв последней живой связи с ушедшей эпохой.

Наследие. В настоящее время предприняты усилия по сохранению

материальных свидетельств о выдающихся деятелях нашего Отечества.

Время неумолимо отдаляет от нас события 1941-1943 гг., все меньше

остается в живых их участников, сносятся здания, утрачиваются

материальные свидетельства. Выявление, сбор и сохранение «памятниковой»

основы историко-культурной среды города может стать основой для

качественного пополнения музейного фонда, создания уникальных музейных

экспозиций и выставок, постоянных и эпизодического характера, с целью

углубления знаний н о периоде Великой Отечественной войны, месте и роли

литературы в нем.