1

История формирования русской флейтовой школы как уникального

явления культуры

Игошин Владимир Геннадьевич, преподаватель

Муниципальное бюджетное учреждение дополнительного образования

«Детская музыкальная школа № 1 имени А.А.Келаревой»

Мурманская область, Печенгский район, пгт Никель

Появившись

в

России

в

период царствования

Петра

I,

исполнительство на

оркестровых духовых инструментах прошло трехсотлетний путь развития, в течение

которого оно переживало как периоды подъема, так и времена стагнации. Многие

выдающиеся

музыканты

и

педагоги

повлияли

на

траекторию

развития

русской

духовой

школы,

оставив

наследникам

свои

учебно-методические

пособия

и

теоретические труды. На

главное

–

это постепенное формирование собственного

уникального

и

неповторимого

звучания

отечественных

духовиков,

которое

постепенно формировалось у русских музыкантов.

История исполнительства на духовых инструментах в России, развития русской

школы

игры

на

духовых

–

вопросы,

раскрытию

которых

в

отечественном

музыкознании отведено довольно обширное поле. В учебных заведениях высшего и

среднего звена есть дисциплины, посвящённые этой тематике, специальные курсы для

исполнителей,

в

наличии

–

литература

разного

рода,

от

учебных

пособий

и

специализированных

словарей

(главным

из

которых

является

широко

известный

словарь исполнителей на духовых С. В. Болотина), до статей в научных изданиях и

публикаций в интернет-сети. Содержание данной статьи, не смея претендовать на

абсолютную

новизну,

предполагает

своей

целью

краткий

обзор

и

историческую

ретроспективу отечественной флейтовой школы.

Школа эта в профессиональном своём виде исторически складывалась вокруг

двух первых центров музыкального образования в России – консерваторий Санкт-

Петербурга

и

Москвы.

В

качестве

отправной

точки

во

временном

пространстве

представляется целесообразным рассматривать «старшую» из них – Петербургскую

2

(открытую,

напомним,

в

1862

году,

за

четыре

года

до

Московской).

Первым

педагогом-флейтистом

здесь

становится

знаменитый

Чезаре

Чиарди.

Известный

европейский музыкант, ещё в девятилетнем возрасте представленный публике самим

Паганини (факт публичного выступления Чиарди в генуэзском Королевском дворце,

когда знаменитый маэстро представил юного гения публике и высшему свету Генуи,

приводится как в русскоязычных, так и в иностранных его биографиях), он активно

гастролировал по Европе, а в середине столетия осел в Санкт-Петербурге, где сделал

успешную карьеру исполнителя, играя в оркестрах Итальянской оперы и Мариинского

театра.

Игру

Чиарди,

по

воспоминаниям

современников,

отличала

невероятная

виртуозность (часто его сравнивали с великим маэстро, сыгравшим свою роль в его

судьбе, называя «Паганини флейты»), при этом тембр его был удивительно мягким,

чистым, прозрачным и обладал большой красотой.

Значительным вкладом были сочинения Чиарди для флейты. Наиболее известен

его

«Русский

карнавал»

–

концертные

вариации

для

флейты

и

фортепиано,

своеобразное приношение стране, с которой была связана вторая половина его жизни.

Не менее известна и его «Школа игры на флейте» – первый методический труд для

флейтистов на русском языке. В годы становления консерватории преподавание там

было далеко от привычных нам сегодня педагогических стандартов и принципов.

Главной «методической идеей» была передача педагогом ученику своего собственного

опыта: в исполнительских классах профессора учили так, как когда

то учились сами. В

‑

условиях, когда исполнительская школа ещё только формировалась, ее результаты

были противоречивыми. Большие творческие открытия и озарения, которые сегодня,

спустя полтора столетия, позволяют говорить о феномене русской исполнительской

школы, были ещё впереди.

Консерватория была не единственным в Петербурге учебным заведением, где

обучали музыкантов-инструменталистов. Прекрасных духовиков готовила знаменитая

Придворная

певческая

капелла.

Ещё

в

1858

году

в

капелле

были

открыты

инструментальные классы и даже существовал свой оркестр. Выпускником капеллы

был Фёдор Васильевич Степанов, впоследствии первый флейтист Михайловского, а

затем и Мариинского театра – неслыханное дело, учитывая расположение, которое

выказывали

тогда

в

государственных

театрах

иностранным

музыкантам.

После

3

увольнения из Мариинского театра в 1907 году по состоянию здоровья Степанов до

своей

безвременной

смерти

в

1914

году

вёл

класс

флейты

в

Петербургской

консерватории. Его по праву считают первым русским профессиональным флейтистом

и педагогом: вклад его в развитие флейтовой школы значителен. Так, он первым ввёл

в широкую практику и активно использовал в своей работе флейты системы Теобальда

Бёма,

составил

несколько

учебных

сборников.

Но

главным,

пожалуй,

качеством

Степанова,

обладавшего

прогрессивными

взглядами,

было

его

желание

создать

профессиональную

школу

исполнительского

мастерства,

синтезируя

европейский

опыт с лучшими достижениями русской музыкальной культуры. Важное место в своей

педагогической

работе

он

уделял

оркестровому

и

камерному

репертуару

композиторов Балакиревского кружка, а также – сочинениям Чайковского и других

своих современников.

Параллельно

с

описываемыми выше

событиями

постепенно формируется и

московская исполнительская школа. Первым профессором по классу флейты здесь

становится немецкий музыкант-виртуоз Фердинанд Бюхнер (преподавал с 1866 до

1882

года).

Он

воспитал

немало

достойных

музыкантов,

составил

несколько

сборников

для

обучения

и

ежедневных

упражнений

и

написал

ряд

достойных

сочинений для флейты. Широко известно, что Бюхнер, в отличие от Чиарди, был

категорическим противником инструментов системы Бёма, из-за чего даже оставил

работу в консерватории. Его сменил Вильгельм Кречман, который профессорствовал в

консерватории целых сорок лет (до своей смерти в 1922 году). В отличие от Бюхнера,

он был расположен к бёмовской флейте и способствовал её распространению, в чём

заключался его значимый вклад в отечественную методику преподавания игры на

флейте. Одним из лучших учеников Кречмана был Владимир Николаевич Цыбин. Он

поступил в класс Кречмана в возрасте двенадцати лет, уже имея опыт игры на флейте,

так как до этого четыре года учился в духовом полковом оркестре и, по-видимому,

уже имел поставленный амбушюр. В своих воспоминаниях Цыбин не без иронии

замечал, что педагогический метод профессора сводился к двум рекомендациям –

играть ровно и чисто.

В. Н. Цыбин впоследствии стал преемником и Ф. В. Степанова, чьи классы в

Петербурге он стал вести с 1914 года, и Бюхнера, которого он в молодости время от

4

времени

заменял

в

Большом

театре

в

Москве.

В

1923

году

Цыбин

пришел

в

Московскую консерваторию на место Кречмана.

Масштаб личности Владимира Николаевича Цыбина был, безусловно, велик.

Тот

вклад,

который

он

внёс

в

развитие

отечественной

профессиональной

исполнительской

флейтовой

школы,

трудно

переоценить.

Будучи

прекрасным

исполнителем, он при этом обладал также незаурядными качествами педагога. Из

класса

Цыбина

вышло

большое

количество

высококлассных

музыкантов,

построивших

большую

музыкальную

карьеру

и

выступавших

на

самых

разных

мировых

сценах.

Он

был

первым,

кто

создал

определённую

теоретико-

методологическую базу, подробно рассмотрев процесс обучения искусству игры на

флейте в своей работе «Основы техники игры на флейте».

В ряду тех, кто продолжил эту линию, был ученик Цыбина – Н. И. Платонов. Он

первым

из

исполнителей-духовиков

в

России

получил

степень

доктора

искусствоведения, защитив диссертацию на тему «Пути развития исполнительского

мастерства

на

флейте».

В

этом

фундаментальном

труде

автор

суммировал

свой

широкий педагогический опыт. Его учебник «Школа игры на флейте» неоднократно

переиздавался и

сегодня является

одним

из

основных теоретических трудов для

начинающих музыкантов. Будучи разносторонне одарённым человеком, он закончил

консерваторию по двум специальностям – как флейтист и как композитор. Наследие

Платонова

включает

большое

количество

сочинений

для

флейты,

а

также

–

произведений

для

музыкального

театра,

симфонического

оркестра,

камерной

вокальной и инструментальной музыки.

Одним из наиболее ярких и одаренных учеников Цыбина был Ю. Г. Ягудин.

Любимый

ученик

мастера,

он

был

по

натуре

исполнителем-виртуозом.

Техника

Ягудина была феноменальной, никогда не превалируя при этом над качеством звука.

Помимо сольной исполнительской карьеры, Ягудин продолжил дело своего учителя, с

1937 года став преподавателем Московской консерватории. Ему принадлежит ряд

учебных пособий для флейтистов, в том числе, сборники этюдов, способствующих

освоению отдельных технических трудностей и развивающих виртуозность – важное

качество автора как исполнителя.

5

Среди учеников Ягудина назовём А. Н. Корнеева. Годы его становления и роста

как

исполнителя

пришлись

на

послевоенное

время.

Он

успел

застать

период

преподавания Цыбина, занимался у него в училище при Московской консерватории.

Важным качеством Корнеева как исполнителя стал присущий ему универсализм. В

эпоху, когда репертуар для духовых непрерывно обогащался новыми сочинениями,

когда

стремление

к

музыкальной

новизне

приводило

композиторов

к

смелым

и

неожиданным поискам и решениям, спектр требований к исполнителю расширялся.

Не

ограничиваясь

классико-романтическим

репертуаром,

Корнеев

был

открыт

к

новым музыкальным тенденциям, он прекрасно чувствовал и мог играть как музыку

прошлых столетий, так и недавно созданные сочинения. Он был первым исполнителем

флейтовой музыки Д. Д. Шостаковича и С. С. Прокофьева, ему посвящали свои опусы

композиторы-современники, среди которых – В. Г. Кикта, С. Н. Василенко, Э. В.

Денисов, О. В. Тактакишвили, М. С. Вайнберг, Д. И. Кривицкий и др.

Ещё одно имя, которое необходимо назвать, – Юрий Николаевич Должиков.

Вырос в семье музыкантов (его отец, Н. Я Должиков, был флейтистом и окончил

Московскую консерваторию у В. Н. Цыбина). Учился в Московской консерватории в

классе Н. И. Платонова. Позже, в середине 70 х, стажировался во Франции у одного из

‑

великих флейтистов двадцатого века – Жана Пьера Рампаля. Этот европейский опыт

был

для

уже

состоявшегося

музыканта

важнейшим

этапом

развития.

Этот

опыт

позволил Ю. Н. Должикову, активно занимавшемуся педагогической работой в ЦМШ

и

МГК, интегрировать

в

отечественную

флейтовую школу западные традиции и

тенденции, прежде всего – французскую.

Ю. Н. Должиков значительно усовершенствовал методику обучения игры на

флейте.

Важное

место

в

его

трудах

и

учебных

пособиях

занимают

вопросы

исполнительского

дыхания,

артикуляции,

постановки

исполнительского

аппарата.

Разработанная им система дыхания может использоваться при игре на других духовых

инструментах (кларнете, саксофоне), а также медных – трубе и валторне [8].

Одним из выдающихся флейтистов ленинградской школы был Б. В. Тризно.

Несколько лет он учился в Петроградской консерватории у В. Н. Цыбина, а после

отъезда профессора в Москву в 1921 году продолжил обучение у Н. Н. Верховского,

затем

–

у

Р.

К.

Ламберта.

Исполнение

Б.

В.

Тризно

отличалось

большой

6

виртуозностью и

–

при

этом

–

плавностью

фразировки и

большой

тембральной

красотой. Он активно выступал и как солист, и как ансамблевый и оркестровый

музыкант. В сферу преподавания и развитие флейтового искусства Борис Тризно

также внёс значимый вклад. Профессор Ленинградской консерватории, он считал

первостепенной

задачей

подготовку

оркестровых

исполнителей,

свои

взгляды

на

которую

описал

в

неизданной

работе

«Система

и

метод

обучения

оркестровых

музыкантов

в

условиях

вуза».

Кроме

того,

Тризно

стремился

дать

своим

воспитанникам сколь возможно более полную техническую подготовку, работая в

классе над развитием виртуозности. Ему принадлежат сборники пьес для флейты, в

том числе, связанные с оркестровыми трудностями. Кроме того, он работал над

усовершенствованием конструкции инструмента и создал флейту нового типа.

В некотором смысле преемником Цыбина следует считать и другого яркого

ленинградского музыканта, флейтиста, дирижёра и педагога И. Ф. Януса. В конце

1910 х он некоторое время занимался у Цыбина, позже поступив в Ленинградскую

‑

консерваторию в класс Ламберта, а закончил обучение уже у Верховского. В 30 е

‑

годы, сразу после окончания консерватории, он активно выступал в Ленинграде как

оркестровый

музыкант,

а

также

–

сольно

и

в

ансамблях.

Однако

в

связи

с

драматическими

семейными

событиями

(отец

флейтиста

Фёдор

Янус

был

репрессирован,

и

всех

родных

ожидала

участь

членов

семьи

врага

народа)

был

вынужден покинуть Ленинград. До 50 х он жил и работал в Саратове, преподавал в

‑

музыкальном училище, а в годы войны – в эвакуированной в Саратов Московской

консерватории. Работал дирижёром в театре оперы и балета. В 50 м году новый

‑

поворот судьбы – ссылка в Казахстан. После развенчания культа личности И. В.

Сталина

И.

Ф.

Янус

и

члены

его

семьи

были

реабилитированы. О

прекрасных

способностях

музыканта

отзывались

современники.

Его

высоко

ценил

Д.

Д.

Шостакович. Творчество И. Ф. Януса в целом отражало тенденции Ленинградской

флейтовой

школы

–

разностороннее

техническое

мастерство,

высокий

уровень

виртуозности, культуру звука.

Наконец, среди музыкантов послевоенного поколения нужно упомянуть В. И.

Зверева. Ученик И. Ф. Януса, он много выступал сольно, оставил большое количество

записей

музыки

разных

эпох

–

от

классико-романтической

до

современной.

7

Профессиональная биография Зверева довольно обширна: он играл на международных

конкурсах

и

фестивалях,

работал

в

Сеуле,

был

художественным

руководителем

камерного оркестра «Амадеус», играл в оркестре «Виртуозы Москвы», преподавал в

Московской консерватории. Такая разносторонняя деятельность позволяет говорить о

нём как о музыканте нового типа, способном сочетать различные виды творчества и

обладающим

–

в

той

или

иной

степени

–

качествами

универсала.

Развиваясь

параллельно, традиции Москвы и Петербурга (позже Петрограда, затем Ленинграда и

сегодня – Петербурга) имели немало общего. Вместе с историческими переменами и

развитием социума музыкальное образование в прошлом столетии выросло настолько,

что это позволило говорить о больших национальных исполнительских школах. Это

справедливо и в отношении исполнительства на духовых инструментах, в частности –

на флейте. Высокий уровень профессиональной подготовки и сегодня приводит к

тому,

что

наследники

традиций

отечественной

флейтовой

школы

становятся

первоклассными

музыкантами,

которые

строят

свою

сольную,

оркестровую

или

ансамблевую карьеру – как в России, так и за её пределами.

Выводы:

−

на

формирование

отечественной

флейтовой

школы

оказали

влияние

выдающиеся

европейские

педагоги,

передавшие

своим

ученикам

традиции

европейского флейтового исполнительства и технологии обучения;

− дальнейшее развитие школы осуществлялось при постоянной государственной

поддержке на базе государственных образовательных учреждений, в которых классы

флейты вели выдающиеся отечественные музыканты;

− в отличие от многих других духовых специальностей, переживающих сегодня

период

значительного

снижения

массовости

и

качественных

показателей,

отечественной

флейтовой

школе

удается

сохранять

свои

традиции

и

высокий

исполнительский уровень музыкантов.

Список литературы:

1. Абанович А. С. Николай Платонов: штрихи к биографии // Музыкальная

академия. 2011. № 1 (733) с. 112–115.

2. Баранцев А. П. Из истории духовых классов Петербургской – Ленинградской

консерватории (1962–1987): деревянные духовые. Петрозаводск: ПетрГУ, 2007. 299 с.

8

3.

Болотин

С.

В.

Биографический

словарь

исполнителей

на

духовых

инструментах. Ленинград: Музыка, 1969. 200 с.

4.

Платонов

Н.

И.

Пути

развития

исполнительского мастерства

на

флейте:

автореф. дис. … доктора искусствоведения. Москва. 1954. 16 с.

5. Тризно Б. В. Флейта. Москва: Музыка, 1964. 48 с.

6.

Усов

Ю.

А.

История

отечественного

исполнительства

на

духовых

инструментах. Москва: Музыка, 1986. 189 с.

7. Шацкий А. А. Флейтовая школа Юрия Должикова // Музыкальная академия.

1994. № 2 (647). С. 200–201.